Почему современные обезьяны не превращаются в человека? Почему не все обезьяны превращаются в человека? Почему современные обезьяны не превратились в человека.

Итак, если люди произошли от обезьян... пардон, от древних нечеловеческих обезьян, то почему тогда все остальные нечеловеческие обезьяны не превратились в людей?

Они этого не сделали по той же причине, по которой не все рыбы вышли на сушу и стали четвероногими, не все одноклеточные стали многоклеточными, не все животные стали позвоночными, не все архозавры стали птицами. По той же причине, по которой не все цветы стали ромашками, не все насекомые - муравьями, не все грибы - белыми, не все вирусы - вирусами гриппа. Каждый вид живых существ уникален и появляется только один раз. Эволюционная история каждого вида определяется множеством причин и зависит от бесчисленных случайностей. Совершенно невероятно, чтобы у двух эволюционирующих видов (например, у двух разных видов обезьян) судьба сложилась абсолютно одинаково и они пришли к одному и тому же результату (например, обе превратились в человека). Это так же невероятно, как то, что два писателя не сговариваясь напишут два одинаковых романа или что на двух разных материках независимо возникнут два одинаковых народа, говорящие на одном и том же языке.

Мне кажется, этот вопрос часто задают просто потому, что думают: ну как же, ведь человеком быть прикольнее, чем скакать по веткам без штанов. Вопрос основан как минимум на двух ошибках. Во-первых, он предполагает, что у эволюции есть некая цель, к которой она упорно стремится или по крайней мере некое «главное направление». Некоторые думают, что эволюция всегда направлена от простого к сложному. Движение от простого к сложному в биологии называют прогрессом. Но эволюционный прогресс - это не общее правило, он характерен не для всех живых существ, а только для небольшой их части. Многие животные и растения в ходе эволюции не усложняются, а, наоборот, упрощаются - и при этом отлично себя чувствуют. Кроме того, в истории развития жизни на земле гораздо чаще бывало так, что новый вид не заменял старые, а добавлялся к ним. В результате общее число видов на планете постепенно росло. Многие виды вымирали, но еще больше появлялось новых. Так и человек - добавился к приматам, к другим обезьянам, а не заменил их.

Во-вторых, многие люди ошибочно считают, что человек как раз и является той целью, к которой всегда стремилась эволюция. Но биологи не нашли никаких подтверждений этому предположению. Конечно, если мы посмотрим на нашу родословную, то увидим что-то очень похожее на движение к заранее намеченной цели - от одноклеточных к первым животным, потом к первым хордовым, первым рыбам, первым четвероногим, потом к древним синапсидам, зверозубым ящерам, первым млекопитающим, плацентарным, приматам, обезьянам, человекообразным и, наконец, к человеку. Но если мы посмотрим на родословную любого другого вида - например, комара или дельфина, - то увидим точно такое же «целенаправленное» движение, но только не к человеку, а к комару или дельфину.

Кстати, наши родословные с комаром совпадают на всем пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных и только потом расходятся. С дельфином у нас больше общих предков: наша родословная начинает отличаться от дельфиньей только на уровне древних плацентарных млекопитающих, а все более древние наши предки одновременно являются и предками дельфина. Нам приятно считать себя «вершиной эволюции», но комар и дельфин имеют не меньше оснований считать вершиной эволюции себя, а не нас. Каждый из ныне живущих видов - такая же вершина эволюции, как и мы. Каждый из них имеет такую же долгую эволюционную историю, каждый может похвастаться множеством разнообразных и удивительных предков.

Говорить о том, что человек произошел от обезьяны, с точки зрения современной антропологии – науки о человеке, о его происхождении, считается некорректным. Человек как вид эволюционировал из перволюдей (их принято называть гоминидами), которые являлись кардинально другим биологическим видом, нежели обезьяны. Первый прачеловек, австралопитек, появился 6,5 млн лет назад, а древние обезьяны, ставшие нашим общим с современными человекообразными приматами предком, около 30 млн лет назад.

Люди, по тем или иным причинам не готовые принять факт происхождения человека от древних приматов, задают вопрос: «Если человек эволюционировал от обезьяны, то почему обезьяны до сих пор остались в неизменном виде? Почему не все обезьяны эволюционировали в человека?»
Этого не произошло по той же причине, по которой не все рыбы смогли выбраться на сушу и стать четвероногими; не все одноклеточные смогли стать многоклеточными; не все земноводные стали рептилиями; не все рептилии эволюционировали в млекопитающих. По той же причине, по которой не все цветы стали розами; не все насекомые эволюционировали в пчёл; не все грибы стали белыми; не все вирусы - вирусами гриппа. Каждый вид живых существ совершенно уникален и появляется на Земле лишь единожды. Эволюционная история любого вида определяется множеством разных причин и зависит от бесчисленного количества случайностей. В природе не может случиться так, чтобы в процессе эволюции двух разных видов (например, обезьян) их судьба сложилась одинаково как по шаблону, и они пришли к одному и тому же результату (допустим, оба вида стали прямоходящими и обрели разум). Это так же невероятно, как если бы два писателя, не договариваясь, написали бы два совершенно одинаковых романа, или если бы на двух изолированных континентах, независимо друг от друга, возникло два совершенно одинаковых народа, говорящих на одном и том же языке.

Человек не заменил собою приматов, а добавился к ним

Сам этот вопрос обязан своим существованием двум распространённым ошибкам. Во-первых, вопрос «почему не все обезьяны эволюционировали в человека» предполагает, что у эволюции есть некая цель, к которой она упорно стремится, или, по крайней мере, некое «главное направление». Те, кто задаёт подобные вопросы, думают, что эволюция всегда направлена от простого к сложному. Движение от простого к сложному в биологии называют «прогрессом». Но эволюционный прогресс - это не общее правило, он характерен не для всех живых существ, а только для небольшой их части. Множество животных и растений в ходе эволюции становятся не сложнее а проще, и при этом прекрасно себя чувствуют. Кроме того, история развития жизни на Земле знает гораздо больше примеров, когда новый вид не заменял старые, а добавлялся к ним. Именно это стало причиной роста общего числа видов на планете. Многие вымирали, но еще больше появлялось новых. Так и человек - не заменил собою приматов, других обезьян, а «добавился» к ним как новый вид.
Во-вторых, многие люди ошибочно полагают, что эволюция направлена на то, чтобы из каждого простейшего организма создать разумное существо, человека. Но на сегодняшний день биологами не установлено никаких подтверждений этому предположению. Конечно, если окинуть взглядом родословную человека, можно увидеть что-то очень похожее на движение к заранее намеченной цели — от простейших организмов к первым животным, от животных к первым хордовым, первым рыбам, первым четвероногим, потом к рептилиям, зверозубым ящерам, первым млекопитающим, приматам, обезьянам, человекообразным и, наконец, к «венцу творения» — человеку. Однако если изучить родословную любого другого вида, например комара или дельфина, то можно увидеть такое же «целенаправленное» движение, но только не к homo sapiens, а к комару или дельфину.

Каждый из ныне живущих видов - такая же вершина эволюции, как и человек

К слову о комарах, наши родословные с этим насекомым совпадают на всём пути от одноклеточных до примитивных червеобразных животных и лишь затем расходятся. С дельфином у нас значительно больше общих предков — наша родословная начинает отличаться от дельфиньей только на уровне древних млекопитающих, то есть более древние предки человека одновременно являются и предками дельфина. Мы хотим видеть в себе «вершину эволюции», но правда в том, что комар и дельфин имеют не меньше оснований считать вершиной эволюции самих себя, а не нас. И если уж говорить о «вершинах», то каждый из ныне живущих видов - такая же вершина эволюции, как и человек разумный. Каждый из видов имеет уходящую в глубь тысячелетий эволюционную историю, каждый может похвастаться множеством разнообразных и удивительных предков.

Зачем нужен большой мозг, если есть быстрые ноги?

У человека, несомненно, есть особенности, выгодно отличающие его от других животных. Например, у нас самый развитый мозг и самая сложная система общения — речь. Правда, у любого другого вида живых существ тоже есть одно или несколько уникальных свойств. Например, гепард бегает быстрее всех зверей и, однозначно, быстрее любого человека. Но вряд ли мы сможем доказать гепарду, что думать и говорить важнее, чем быстро бегать. Он считает иначе. Эта быстроногая кошка умрёт с голоду, если обменяет свои уникальные ноги на большой мозг. Ведь чтобы начать пользоваться мозгом, его надо наполнить знаниями, а для этого нужна культура. Гепардам может потребоваться не одна сотня тысяч лет, прежде чем они научатся извлекать пользу из большого мозга, а кушать хочется сейчас.
Большой мозг — не уникальное явление. В процессе эволюции его обладателями стали ещё слоны и китообразные. Но ведь они и сами являются гигантами животного мира. А в целом эволюция редко приводит к появлению видов с большим размером мозга, так как тот орган обходится животным очень дорого. Мозг потребляет колоссальное количество калорий, поэтому животному с большим мозгом требуется больше пищи. Кроме этого большой мозг затрудняет роды, поэтому у наших предков была очень большая смертность при родах, причем умирали как дети, так и матери. Очевидно, что живые организмы способны прекрасно прожить и без большого мозга, о чём свидетельствует вся живая природа вокруг нас. Для того, чтобы в процессе естественного отбора нашло поддержку увеличение мозга у тех видов обезьян, которые стали нашими предками, потребовалось некое уникальное стечение обстоятельств. Что это были за обстоятельства — разговор отдельный.

Обезьяны не планируют эволюционировать в человека

Мы - первый вид на этой планете, способный задуматься о собственном происхождении. Если бы первыми разумными существами стали муравьи, они бы терзались тем же вопросом: «Откуда я появился и почему другие животные не стали такими же, как я?» Станут ли другие виды живых существ разумными в будущем? Если мы, люди, их не истребим и позволим им естественным образом эволюционировать, то такое развитие событий станет возможным. Возможно следующими обладателями разума когда-нибудь станут потомки нынешних дельфинов, слонов, или горилл.
Но эволюция - крайне медленный процесс. Пройдут тысячелетия прежде, чем станут заметны эволюционные изменения у таких медленно размножающихся и медленно взрослеющих животных, как шимпанзе. Но учёные наблюдают за шимпанзе в природе лишь несколько десятилетий. Даже если бы эти приматы сейчас действительно эволюционировали, подобно нашим предкам тысячелетия назад, мы просто не сумели бы это заметить. Впрочем, по мнению учёных, ни один вид обезьян на данный момент «не эволюционирует в человека». Они живут в стабильных условиях, им не приходится выживать в условиях ледникового периода или инго глобального катаклизма. Но вот если бы все люди сегодня исчезли из Африки, сделав этот континент одним огромным заповедником, то однажды потомки нынешних шимпанзе, бонобо или горилл вполне могли бы стать разумными. Только ждать придется очень долго. Десятки миллионов лет.

МОСКВА, 9 авг - РИА Новости, Альфия Еникеева. Чернополосые капуцины - приматы из семейства цепкохвостых обезьян - уже больше трех тысяч лет пользуются каменными орудиями труда, причем напоминающими те, что были у людей олдувайской культуры. Шимпанзе умеют изготавливать инструменты для раскалывания орехов, ловли насекомых и охоты на мелких млекопитающих. Как полагают ученые, обезьяны унаследовали эту способность от общего с человеком предка и разработали собственную технологию.

Обезьяна умелая

Почти все прошлое столетие люди считались единственным биологическим видом, способным не только применять, но и изготавливать орудия труда. Из этой черты выводились важные физиологические признаки человека: большой мозг, противостоящий большой палец и бинокулярное зрение.

Британская исследовательница Джейн Гудолл, наблюдавшая шимпанзе в 1960-х годах в национальном парке Гомбе-Стрим в Танзании, обратила внимание, что они подбирают с земли ветки, тщательно очищают их от листьев и мелких сучков и лишь затем используют для ловли термитов. Из листьев и мха приматы делали своеобразные губки, способные всасывать воду. Ими они протирали свои "охотничьи инструменты". Кроме того, они кололи камнями орехи.

Именно такие каменные "молоточки" возрастом больше четырех тысяч лет канадские антропологи обнаружили в Кот д’Ивуаре (Африка) в 2007 году. На самих камнях были остатки крахмала, встречающегося в орехах - излюбленной пище шимпанзе. Следы износа и сколы по краям также подтверждали, что камни использовались для колки орехов. Останков древних людей рядом с орудиями не было.

По мнению авторов работы, это доказывает, что обезьяны сами догадались, как использовать камни. Второе вероятное объяснение - шимпанзе и люди унаследовали этот навык от общего предка. Это значит, Homo sapiens - не единственный вид, сообразивший, как из подручных материалов сделать орудие труда.

Культурная эволюция капуцинов

Еще одним доказательством технологической развитости обезьян стали каменные молотки со следами ударов, наковальни и случайно отколовшиеся кусочки камней, обнаруженные британскими и бразильскими учеными в национальном парке Серра-да-Капивара (Бразилия). Радиоуглеродный анализ показал, что наиболее старые из них сделаны не менее трех тысяч лет назад.

Внешне они похожи на орудия олдувайской культуры, которыми пользовались древние гоминиды. Но останков наших далеких предков рядом с артефактами не было.

Само место раскопок хорошо известно приматологам - именно здесь чернополосые капуцины до сих пор предпочитают колоть орехи-кешью. Более того, исследователи не раз наблюдали, как эти обезьяны ударяют камнем о камень, в результате чего получаются отщепы и оббитые ядрища. Этими каменными щепками капуцины раскалывают прочную скорлупу орехов.

Орудия труда древних капуцинов, найденные антропологами в Бразилии

Всего исследователи нашли около ста подобных древних рубил общей массой больше пятидесяти килограммов. Они сильно отличаются друг от друга по манере изготовления и использования.

Если три тысячи лет назад обезьяны делали относительно легкие и небольшие орудия труда (предположительно, для разделки мягкой пищи), то примерно пятьсот лет назад перешли на крупные и тяжелые камни. Видимо, еда стала более твердой и крупной. Еще через двести лет капуцины пристрастились к орехам кешью, и это сразу же сказалось на характере орудий - они полегчали.

Изначально капуцины довольствовались грубо оббитыми камнями, но со временем усовершенствовали острые каменные щепы. Из поколения к поколению их делали все больше. По мнению исследователей, в этом смысле "культурная эволюция" обезьян практически неотличима от технологического прогресса наших непосредственных предков.

Мы все знакомы с теорией Чарльза Дарвина, согласно которой, предком человека является обезьяна. Именно от нее, как утверждает ученый, мы все и произошли. Понятно, что этому предшествовал процесс длительной эволюции, который и привел к появлению разумных существ. Но так ли это на самом деле? У многих ученых на этот счет возникают многочисленные сомнения. Одно из них сводится к тому, что если все было именно так, то почему современные обезьяны не превращаются в людей?

Ответ на данный вопрос не может быть однозначным. Все зависит от многих факторов. Так, например, по мнению ученых, процесс появления разумных существ чрезвычайно длительный и, как минимум, занимает несколько миллионов лет. За это время, согласно существующей гипотезе, мозг обезьяны способен увеличиться в объеме до размеров современного человека, и составить 1300 куб сантиметров.

По мнению ученых, в процессе эволюции человек прошел две стадии развития — умелого человека, взявшего в руки орудия труда, и современного гомо сапиенса. Объем мозга умелого человека составлял 650 куб. см. По прошествии двух миллионов лет он увеличился до 1300 куб. см. Иными словами, для увеличения объема мозга всего на один кубический сантиметр, понадобится не менее 3000 лет. Согласитесь, что за столь продолжительное время люди просто не в силах отследить процесс превращения обезьяны в разумных существ.

Есть и другое мнение, согласно которому, в настоящее время на нашей планете отсутствует тот вид обезьян, который бы мог эволюционировать в разумных существ. По всей видимости, это были степные приматы, именуемые австралопитеками, которые и явились основателями человеческой расы. Хотя, для того, что бы это произошло, должны были существовать особые условия. Например, резкое похолодание, которое и заставило обезьян взять в руки примитивные орудия труда, строить жилье, и пользоваться огнем. Иными словами, они должны были бороться за свою жизнь, что без разумных мыслей было невозможно сделать.

В наше время таких условий не существует, а, значит, у обезьян отсутствует процесс антропогенеза. Им не нужно думать о том, как выжить в изменившихся условиях, как согреться, и каким образом добывать себе пищу.

Кроме того, антропогенез отсутствует еще и по причине того, что экология в среде обитания обезьян остается относительно стабильной. Условия их существования не меняются, а поэтому не может измениться образ их жизни. К тому же, человек уже занял свою нишу в природе, которая отведена для разумных существ, и вряд ли позволит кому — то ее у него отнять. По этой причине и не могут появиться на нашей планете еще одни разумные существа. Произойти это может лишь в случае гибели человеческой цивилизации, и при наличии объективных условий, в том числе и климатических, для появления разумных существ.

Насколько научна дарвинистская теория происхождения видов?

Борьба за несуществование

Российские школьники в очередной раз отметили День знаний. С этого самого дня они приступят к изучению все той же нереформируемой советской школьной программы, которая если в чем-то и переменилась, то разве что в части гуманитарных наук… Что касается наук естественных, тут наблюдается поистине изумительное постоянство. Школьники, которые отправились в седьмой класс в сентябре двухтысячного года, будут точно так же долбить эволюционную теорию Дарвина, как и их родители - те самые предки, от которых они произошли.

Ради Бога, поймите нас правильно. Никто не призывает возвращать в школу Закон Божий (хотя такие-то попытки как раз делались) или преподносить учащимся всякого рода псевдонаучные гипотезы, которые в таком изобилии предлагает нам современный доморощенный оккультизм. От Блаватской и Рерихов, от всякого шарлатанства школу надо чистить самым безжалостным образом. Но эволюционная теория Дарвина (хотя называть теорией эту рабочую гипотезу - значит довольно-таки сильно ей переплачивать) давно уже не рассматривается как единственная. Более того: последние сто лет поколебали ее, как ни одну другую модную гипотезу тех времен. Дарвину досталось от истории даже больше, чем Марксу. Впрочем, все это не та еще беда и мало ли ерунды вбивали в детские головы во времена советской власти - но, во-первых, при очередной смене курса эту ерунду каленым железом выжигали. Никаких упоминаний о Трофиме Лысенко и минимум информации о Мичурине - вот итог хрущевской «оттепели»; но тогда до образования кому-то еще было дело и программу своевременно избавляли от рудиментов и атавизмов. А во-вторых, эволюционная теория Дарвина - этап не только в истории науки, но, увы, и в истории этики. Борьба за существование как главный двигатель прогресса - это кровожадное и опасное заблуждение. Дарвину весьма аргументирование возражал его современник, знаменитый русский анархист Кропоткин, на основании огромного фактического материала сделавший вывод о том, что в животном мире взаимопомощь представлена ничуть не менее, нежели пресловутая борьба. Перепалка эта - отнюдь не только научная - сотрясала мир не одно десятилетие, в недавнем романе Александра Мелихова «Горбатые атланты» она описана с почти детективной увлекательностью. Небезызвестный русский философ Николай Лосский, опираясь на факты, собранные Кропоткиным, выстроил целую альтернативную теорию, согласно которой единственным двигателем прогресса выглядело добро. Вообще советская публицистика напрасно пищала что-то о жесточайшей борьбе за выживание в странах капитала. Дарвинизм был взят на вооружение именно советской властью - как оправдание ее бесчисленных зверств. Вот уж где подлинно выживал сильнейший! Впрочем, конечно, не сильнейший. Приспособленнейший.

Дарвиновская теория, объявлявшая приспособление главным условием выживания, необходимейшей добродетелью, вообще идеально подходила для советской педагогики. Человек выглядел у Дарвина исключительно жестокой, хитрой ползучей тварью, каковую особенность эволюционной теории и проиллюстрировал недавно Виктор Пелевин в изящном рассказе «Происхождение видов». Там Дарвин в трюме «Бигля», на котором он и совершил свое знаменитое путешествие, голыми руками убивает гигантскую обезьяну, чтобы доказать свое видовое над нею превосходство и обосновать теорию борьбы за существование. Долго потом плюется шерстью. Впрочем, факты - вещь упрямая, и будь дарвиновская теория хоть сколько-нибудь доказательна, пришлось бы смириться именно с таким представлением о человеческой природе. Между тем именно фактические подтверждения главных дарвиновских выводов в последние годы благополучно рухнули. Это не значит, что гипотеза опровергнута полностью. В конце концов, ничего более стройного (если не считать креационистского мифа - гипотезы о творении) пока не выдумано. Это значит только, что преподносить дарвинизм как окончательную истину сегодня уже нельзя. Нужно, наконец, объяснить детям, что они не произошли от обезьяны. Авось это удержит их от какой-нибудь очередной гадости.

Напомним в общих чертах основные положения этой теории, которая столь долго преподносилась нашим школьникам как единственная и всеобъясняющая. Во-первых, материя имеет свойство самоорганизовываться и самоусложняться под воздействием внешних сил, оттого более сложные организмы развиваются из менее сложных. Во-вторых, неживая материя стремится стать живой и дальше самоусложняться уже в одушевленном виде. Наконец, в третьих, живые организмы обладают свойством приспосабливаться к условиям жизни. Впервые эта светлая мысль осенила Дарвина, когда он пронаблюдал эволюцию клюва галапагосских нырков.

Все бы хорошо, но вот беда: виды живых организмов, существующие сейчас, совершенно обособлены. То есть при значительной изменчивости внутри вида они все же никогда не изменяются настолько, чтобы перейти из одного вида в другой. Стало быть, основной постулат эволюционной теории - изменчивость видов - экспериментально никак не проверяется. Но, быть может, что-то подобное могло происходить в прежние исторические эпохи, под воздействием катаклизмов и мало ли чего еще? Тогда дарвинистов могла бы выручить археология, но она-то как раз к ним на помощь не торопится. Все сто сорок лет, прошедшие со дня опубликования теории (1859), археологи копали, как кроты, день и ночь, без обеденного перерыва, но не нарыли ничего, что могло бы утешить Дарвина. Особенно подвели земляки-англичане: Лондонское геологическое общество и Палеонтологическая ассоциация Англии предприняли широкое изучение современных археологических данных, и вот что сказал руководитель этого проекта Джон Моур (между прочим, еще и профессор Мичиганского университета): «Около 120 специалистов подготовили 30 глав монументальной работы... Ископаемые растения и животные разделены примерно на 2500 групп. Было показано, что каждая крупная форма или вид имеет отдельную, особую историю. Группы растений и животных ВНЕЗАПНО появлялись в летописи ископаемых. Киты, летучие мыши, слоны, белки, суслики так же различны при своем первом появлении, как и теперь. Нет и следа общего предка, еще меньше видимости переходного звена с рептилиями».

Просвещенный читатель, если он не совсем еще забыл школьную программу, конечно, изумится. А как же переходные формы, обезьяночеловеки, разгуливающие по страницам советских (и в основе своей неизменных) учебников анатомии? Куда же деть всех этих эоантропа, гесперопитека, который вообще оказался свиньей, ибо был реконструирован по свиному зубу, австралопитека? Синантропа, наконец?

Да никуда их не надо девать. Потому что их не было в природе. Никакого переходного звена между обезьяной и человеком не существует точно так же, как нет у нас с вами никаких рудиментов. Тут наука как раз много чего нарыла с дарвиновских времен: почти всем органам, которые Дарвин считал рудиментарными, то есть утратившими свои функции, эти функции успешно подыскались. Есть они и у аппендикса, и даже у дарвинова бугорка, имеющегося у нас, если помните, на ухе.

Задел длинному ряду «обезьяноподобных предков» положил питекантроп, изобретенный зоологом Эрнстом Генрихом Филиппом Августом Геккелем, профессором Йенского университета. Чтобы открыть питекантропа, ученому с длинным именем не понадобилось покидать родные места: он его просто-напросто придумал вместе с «эоантропом» («человеком зари» - возникшим на заре времен, стало быть). Ученый мир не оценил Геккеля, научная его карьера бесславно закончилась, и остаток жизни он посвятил проповеди социал-дарвинизма в рабочих кварталах. Но молодой голландский врач с мужественным и вдохновенным лицом, нисколько не похожим на обезьянье, загорелся геккелевской теорией и решил питекантропа найти. Молодого ученого звали Дюбуа, и задача его была предельно проста: найти подходящие останки и правильно их интерпретировать. Что он и сделал, отправившись в Индонезию в качестве вольнонаемного хирурга колониальных войск. В принципе такое самопожертвование, ничего общего не имевшее с меркантильными мотивами, должно было бы насторожить самого Дюбуа, заставить его предположить, что не хлебом единым и тем более не одной борьбой за выживание жив человек... но дарвинизм кружил и не такие головы.

Наш герой прибыл на Малайский архипелаг и приступил к поискам. На Суматре ничего подходящего не было. Вскоре до Дюбуа доходит слух о человеческом черепе, обнаруженном на острове Ява. Он перебирается туда, находит на Яве еще один окаменевший череп - но его интересует недостающее звено, и черепа он на время убирает подальше, а сам продолжает исследования отложений. Скоро он обнаруживает окаменевший обезьяний зуб, а покопав еще месячишко, натыкается на черепную крышку гиббона.

Отметим, что Дюбуа с самого начала понимал: крышка принадлежит гиббону. Но в мечтах он уже насадил ее на череп питекантропа. Натыкался он, правда, и на кости прочих представителей животного мира, но это его волновало меньше всего. Обезьянья часть обезьяночеловека была уже найдена, оставалось найти человеческую, желательно нижнюю. Лишь через год, когда в успехе предприятия начал сомневаться и сам Дюбуа, в пятнадцати (!) метрах от найденной ранее крышки черепа нашлась берцовая кость. Человеческая. Питекантропа сильно разметало - не иначе как подорвался. Обладательницей кости была женщина, причем полная и страдавшая серьезным костным заболеванием, с которым животное долго бы не протянуло - а ископаемая тетка прожила долгую жизнь. Это как раз и свидетельствовало о ее принадлежности к роду человеческому, проявляющему недарвиновскую заботу о своих немощных членах. Дюбуа, однако, все это не смутило: гигантским усилием воли он совместил зуб, крышку черепа и берцовую кость - и у него получился знаменитый «яванский человек». Припрятав еще четыре человеческие берцовые кости, обнаруженные тут же, Дюбуа выжидает год и наконец отсылает на материк телеграмму, извещающую коллег о великом открытии. Консерваторы ничего не поняли и стали приставать с расспросами: ведь на месте тех же раскопок были обнаружены кости крокодилов, гиен, носорогов, свиней и даже стегодонов. Почему было не прирастить берцовую кость человека к черепу гиены? Светило сравнительной анатомии профессор Рудольф Вирхов высказался о крышке черепа категорично: «Это животное, скорее всего, гигантский гиббон, а берцовая кость никакого отношения к нему не имеет». Конечно, если бы ученый мир знал о припрятанных человеческих черепах, с Дюбуа вообще не стали бы разговаривать всерьез. Ведь это свидетельствовало бы о том, что древний человек мирно сосуществовал со своим гигантским предком. Но Дюбуа надежно упрятал все прочие окаменелости. И все-таки, несмотря на все принятые им меры, научного и общественного признания он так и не добился. Тогда честолюбец укрылся от «невежественных коллег» и лишь изредка огрызался в ответ на обвинения. В добровольном затворе он просидел до 1920 года, пока профессор Смит не сообщил о том, что обнаружил на территории Австралии останки самых древних людей. Тут Дюбуа не выдержал - ведь он мечтал войти в историю как первооткрыватель! Самые древние черепа нашел он, а не какой-то Смит! Тут-то Дюбуа предъявил ошеломленной общественности и остальные черепа, и прочие берцовые кости. Такого не ожидал никто! Открыватель «яванского человека» водил общественность за нос! Так миф о «яванском человеке» с треском лопнул, чтобы возродиться на страницах трудов советских ученых. Откройте учебник 1993 года, да не простой, а для 10 - 11-х классов, для школ с УГЛУБЛЕННЫМ изучением биологии, - и вы узнаете, что «голландский антрополог Эжен Дюбуа (1858 -1940) НЕОПРОВЕРЖИМО ДОКАЗАЛ правильность теории Ч. Дарвина о происхождении человека от животных, родственных высшим обезьянам». Не знаем, как Дюбуа, но учебник неопровержимо доказал, что кому-то по-прежнему очень хочется видеть вокруг себя одних обезьян... 1Возьмем эоантропа. Этого вообще открыли странно: все доказательства его принадлежности к славному племени обезьянолюдей нарыли в Пилтдауне. По мере необходимости отрывали недостающие детали челюсти, пока их не набралось на полноценный экспонат. Оксфордские эксперты удивительно быстро признали подлинность находки, сотрудники Британского музея с подозрительной поспешностью взяли все это на хранение, а антропологам, изучавшим феномен «пилтдаунского человека», выдавали только гипсовые слепки останков. Сорок лет научный мир жил эоантропом, дышал и грезил эоантропом - пока в один прекрасный день 1953 года все не рухнуло. Для анализа на фтор антропологам были предоставлены подлинные кости эоантропа. В Британском музее попросту расслабились, и пилтдаунская находка тут же была разоблачена как подделка! К древнему человеческому черепу приставили почти современную челюсть орангутанга со «вставными», чуть подкрашенными зубами! Ученый мир рвал на себе волосы. Сотни монографий, тысячи диссертаций пошли прахом! Вот бы когда советским ученым поговорить о продажности буржуазной науки. Но Дарвин был нам дороже. Похожая история произошла и с синантропом, найденным у китайских товарищей. Четырнадцать дырявых черепов без единой кости скелета были интерпретированы как останки обезьяноподобных предков. При этом ни слова не говорилось о том, что найдены они были на древней фабрике по обжигу извести. Кто бы, интересно, ее там обжигал? Кузнечики? Ушастая сова? Едва ли. Скорее всего, на фабрике трудились обыкновенные хомо сапиэнс, которые в свой обеденный перерыв лакомились мозгами «синантропа». А ни одной кости его не было найдено потому, что мясо обезьян из-за своей жесткости непригодно в пищу - зато мозг их во многих культурах считается деликатесом. Дырки в затылках «синантропов» отнюдь не являются свидетельством того, что их товарищи расправлялись с ними по всей строгости революционного времени. Просто таким образом вынимались обезьяньи мозги. Осознав, что проделать аналогичную операцию с научным миром не удастся, синантропологическое лобби сочло за благо потерять знаменитые останки при невыясненных обстоятельствах. Так что следов синантропа нет больше нигде, кроме как в российских учебниках биологии. В общем, ни одного научно доказанного факта перехода от обезьяны к человеку не существует. Но учебники об этом молчат - отстаивание эволюционной теории давным-давно приобрело религиозный характер. Сам Дарвин позавидовал бы упертости своих нынешних последователей: «Я уверен, что в этой книге вряд ли найдется хоть один пункт, к которому нельзя подобрать факты, приводящие к прямо противоположным выводам», - писал он в предисловии к первому изданию своего «Происхождения видов». Трезвее всех, кажется, нынешнее состояние умов в отечественной биологии оценил И.Л. Коэн, ведущий научный сотрудник Национального археологического института США:

«Отстаивать теорию эволюции не является задачей науки. Если в процессе беспристрастного научного обсуждения обнаружится, что гипотеза о сотворении внешним сверхразумом является решением нашей проблемы, - давайте перережем пуповину, связывавшую нас с Дарвином так долго. Она душит и задерживает нас».

А если внешний сверхразум ни при чем? Так и пожалуйста. Предъявляйте факты, спорьте, доказывайте. Но ради Бога, не преподносите школьнику как окончательную истину довольно спорную и оскорбительную гипотезу о том, что он произошел от обезьяны, а та, в свою очередь, - от инфузории-туфельки. И тогда школьник, может быть, трижды подумает, прежде чем участвовать в травле самого умного в классе. И даже книжку почитает на досуге. И увидит в себе, наконец, подобие какого-нибудь более милосердного существа, нежели гигантский гиббон...

Журнал «Огонек»
Сентябрь 2000
(приводится в сокращении)